Видимо, я какой-то графоман....
Мария Форвин и ее два мужа
Я вышла замуж по любви. Совершенно нетипично для Барраяра и довольно неожиданно, но тем не менее я влюбилась в своего жениха целиком и полностью в день нашей помолвки. И у нас был прекрасный, фееричный брак. В медовый месяц мы ездили на побережье, ходили по набережной взявшись за руки и не могли отрываться друг от друга. Перед свадьбой мне подарили кольцо с бриллиантом – фамильное, очень старое, с натуральным камнем. По золотому ободку было несколько царапин, но сам камень сиял все той же первозданной чистотой. Когда началась война, я сняла кольцо с пальца и бросила в колодец за нашим домом - «Я прикажу его достать когда ты вернешься» - наверное оно до сих пор там – покрыто илом, но все так же сияет если его вытащить на свет.
Шли годы и шла война. Мы с Мишей встречались тайно – провинция была оккупирована, в доме постоянно толклись цетские офицеры. Я ненавидела их так яростно, что это давало сил устраивать приемы, встречи, обмениваться любезностями. Некоторые были настойчивы, им приходилось врать особенно изысканно. Наши редкие встречи с мужем были единственным временем когда мне не надо было притворятся. Родившуюся дочь Михаила я скрывала – одна мысль что кто-то узнает о наших тайных встречах казалась мне ужасной. Мишу могли выследить, наших оруженосцев арестовать и пытать. Но, тем не менее, один из частых гостей все-таки проник в мою тайну. Его безымянная могила теперь служит отличной клумбой для пионов – я спустила курок и почувствовала облегчение. Чуть меньше года после рождения дочери пришло письмо – Михаил Форвин пропал без вести. Но война шла и нужно было воевать так как я это делала лучше всего. – любезные разговоры, случайно просочившаяся информация – оруженосцы ушедшие с мужем поддерживали со мной связь и я как могла снабжала их информацией. А потом наконец-то долгожданный перелом, победа и чудо из чудес – письмо из госпиталя – «ваш муж найден, он находится в тяжелом состоянии в госпитале, но вполне стабилен, его можно забрать домой». Наконец-то! Десять лет о нем не было ни единой вести и вместе с победой ко мне вернулось все что я потеряла.
Выздоровление шло трудно, муж меня не помнил, он сильно изменился и порой действовал странно и непредсказуемо. Как могла война за десять лет так изменить характер человека? Почему вместо порывистого, решительного, не думающего над словами Миши ко мне вернулся тщательно взвешивающий свои поступки человек, тут же по выздоровлении занявшийся экономическими делами провинции и модернизацией производства? Впрочем, думала я, от прежней Марии тоже мало что осталось. Такая долгая ложь привела к тому, что все мои подлинные чувства и реакции спрятались так далеко внутрь, что продемонстрировать их стоило огромных трудов. И тем не менее мы жили, заново притираясь друг другу, учась ценить новые качества, все те на которые раньше, в юности не обращали внимание или же… все те которых раньше просто не было?.. Когда беспокойство и сомнения закрались в мой разум? После рождения сына? Когда Миша предложил распустить наши армии – сказав что война губительна для экономики? Когда я поняла что он постоянно интересуется моим мнением по вопросам управления провинцией? Когда он изрек очередную сентенцию про демократические идеи, когда?.. Сначала мне стало страшно – не за себя, за этого неизвестного мне человека, которого я и заработавшиеся до полусмерти медики – втянули в обман – опасный и непредсказуемый. Ложь от которой я только избавилась опять настигла меня – в еще большем масштабе, проникая в самые сокровенные уголки жизни. Амнезия нового Миши не приходила, я пыталась выяснить у него хоть какие-то остаточные воспоминания, но все было тщетно…
Тем временем начались проблемы в провинции – с завода были украдены чертежи новых танков привезенные с Беты. Достать их заново не было никакой возможности, но и кому они могла понадобится на Барраяре кроме нас? Конкурентам – Фортейну, Фордариану, Форратьеру? Просто каким-то врагам империи? Мальчик, приставленный к провинции Министерством политвоспитания старается как может, но надежды не внушает. Синклер– слишком молод и неопытен. Но обещает что на след они вышли и надежда есть. Михаил считает что надо срочно сообщить императору – если это дело безопасности империи и тут найдут следы шпионажа действовать нужно как можно скорее и всеми возможными силами. Я ужасно беспокоюсь – Юрий в последнее время резок, слухи о выброшенных в окно графах распространяются… Но медлить нельзя, Михаил просит аудиенции и сообщает о похищении. Не знаю что тому было причиной – усилия Синклера или давление императорского авторитета, но чертежи находят. По секрету, из личной симпатии, Синклер сообщает нам что дело нечисто и по-видимому все дело фальсифицировано неким агентом Кларком, который за что-то ненавидит нашу семью. Я решаю увидеть этого человека и задать ему вопрос прямо. К моему ужасу, смятению и безумной радости это оказывается мой муж – Михаил Форвин.
Наша тайная встреча полна упреков обвинений, извинений. Наконец то можно не держать эту выдержанную, любезную маску, которую я ношу на людях. Десять лет ни слуху ни духу! Знал ли он что со мной происходит? Знал что мне выдали другого мужа? Где он был, черт бы его забрал, все это время!?Миша уверяет меня что не похищал чертежи, мне хочется верить ему и думать что Синклер что-то напутал. И я почти верю, но зацепка в мозгу остается противной занозой… Я убеждаю его ничего не предпринимать против моего нового супруга и попытаться разобраться в его личности. Кто он, откуда? Возможно, агент Кларк сумеет установить это. Я выхожу из комнаты с каменным лицом и заплаканными глазами, мне в спину раздается: «Спасибо за сотрудничество, графиня Форвин»